------> из болот Сереха

Барахир устало присел на крыльцо дома, стараясь подвести итоги уже сделанного и определиться с тем, что же предстоит сделать дальше... Он сам вместе с сыном и женой Эмельдир следил за каждой мелочью - ведь мирному неселения Дортониона предстояло покинуть свои дома надолго, если не навсегда. Сердце воина сжималось от отчаяния от одной только мысли, что орки вот-вот вторгнутся сюда и уничтожут все, что ему было дорого, разрушат построенные с любовью дома, превратят столько лет кормившую их землю в выжженную пустошь... Но что он мог противопоставить войску Моргота, если даже эльдар были сметены в первый же день нападения...
Барахир сжал кулаки от бессильной ненависти.
-Мы почти готовы, -сказала, подойдя к мужу, Эмильдир и присела рядом, положив руку ему на плечо, - К вечеру сможем выйти.
Барахир благодарно посмотрел на жену, вспоминая, как мужественно и спокойно она вела себя, как быстро организовала сборы, как утешала плачущих женщин и перепуганных детей, забыв о собственном страхе. Она и еще Андрэт...
"Кстати, Андрэт я уже давно не видел... Она исчезла после... конечно, после нашего рассказа о нападении и о битве в Топях.."
Барахир вспомнил, как побледнело ее лицо и какое облегчение появилось на нем, когда он сказал ей, что лорд Аэгнор жив и почти невридим. Но, видно, она все захотела сама убедиться, что с ним все хорошо... в том, что она уехала узнавать о нем, Барахир почти не сомневался. Она ведь так и не перестала его любить, хоть прошло столько лет... Только вот почему не предупредила?
Впрочем, на размышления времени не было... Воин встал, помог подняться жене, обнял ее и сказал:
-Если все готово, значит, вечером выходим. Надо найти Берена и все обсудить с ним.

- Не надо меня искать, я уже тут.
К ним подошел Берен. Барахир с гордостью и любовью посмотрел на сына... Тот стал настоящим воином - сильным, отважным, рассудительным. И, кажется, хорошим человеком, что было едва ли не важнее... Барахир видел, с какой добротой и участием относился Берен к растерянным и испуганным беженцам.
Не укрылась от его взгляда и грусть сына, с которой он смотрел на родную землю, на дом, который им предсояло покинуть...
- Что именно ты хотел обсудить, отец?
Берен, казалось был удивлен... действительно, что можно обсуждать, когда все сборы почти закончены и осталось только тронуться в путь? Но он собирался говорить не о сборах...
-Милая, пойди проверь, хорошо ли все собрано... я поговорю с Береном и присоединюсь к тебе.
Когда Эмильдил отошла от них на некоторое расстояние, Барахир посмотрел на сына и сказал тихо, но твердо.
-Берен... я не могу вот так просто покинуть нашу землю. Не могу отдать ее на растерзание Морготу. Я останусь и буду бороться.  Есть небольшой отряд тех, кто готов остаться со мной. Пойми меня правильно, сын... я знаю, что это безумное решение, но так просто все, что мне дорого, я оркам не отдам.
Барахир замолчал, продолжая смотреть на сына и ожидая его ответа.
К ним подбежал запыхавшийся мальчишка и сунул в руки Барахиру письмо со словами:
-Князь, приезжал гонец из Нарготронда, просил передать вот это...
Воин развернул письмо и, прочитав его содержимое, слегка улыбнулся:
-Это от Андрэт. Она в Наргоронде, с ней все хорошо... Государь и лорд Аэгнор тоже там... она все-таки ускакала узнавать, жив ли он...

Отец, я остаюсь с тобой! Оркам наша земля не достанется!
Барахир посмотрел на сына. В этом момент он гордился им, как никогда... Хотя он и не хотел, чтобы Берен подвергался смертельной опасности, сражаясь с врагом в захваченном Дортонионе, но и другого ответа от него не ждал.
Некоторое время он молчал, раздумывая... Заставить Берена уйти с беженцами он не смог бы. Даже если бы тот внешне подчинился отцу, рано или поздно он все равно оказался бы рядом с ним... Из сына вырос настоящий воин - смелый, гордый, решительный...
-Хорошо, Берен... в другое время я приказал бы тебе уйти. Но сейчас я не сделаю этого... слишком тяжелое время настало. Думаю, Эмельдир сможет увести наш народ в безопасное место...
Барахир помолчал немного, затем продолжил:
- Отряд набрался небольшой, да я и хотел, чтобы остались только самые надежные... Один из них - Барагунд, мой племянник. Горлим...  да ты их всех скоро увидишь. Я предлагаю проводить беженцев немного, а потом вернуться обратно.
Он снова замолчал... Эмельдир пока не знала о его решении, но скоро узнает. Барахир знал, что жена не будет плакать и уговаривать его остаться, но не мог не понимать, какое горе он ей причинит...

- Благодарю тебя, отец.
Барахир коротко кивнул. Он не хотел сыну такой судьбы, какая ждала их. Жизнь, полная опасностей и лишений, жизнь изгоев... Но он сам вырастил сына воином. Сам научил его, что надо сражаться до последнего. Сам внушил ему любовь к земле, на которой он вырос и ненависть к врагам. Он посмотрел на юношу с гордостью и печалью. Только бы Валар хранили его...
- Когда мы выступаем?
- Когда уйдут остальные. И когда наш отряд полностью соберется и будет готов. Нам нужно оружие, нужны припасы не первое время. Нужно решить, куда мы пойдем и как будем скрываться.
Барахир задумчиво посмотрел на лагерь вокруг... Люди ходили туда-сюда, собирали вещи в дорогу. Некоторые женщины тихо, сдержанно плакали. Дети помладше жались к матерям, со страхом глядя на сборы, более старшие носились туда-сюда, играя в войну и размахивая деревянными "мечами""... Воин тряхнул головой и добавил спокойно, глядя в глаза сыну:
- Берен... нас будет очень мало. Человек двенадцать, может быть тринадцать... остальные не хотят оставлять свои семьи. Нам придется очень тяжело.

- Если бы ты спросил меня, отец, я бы предпочел увести людей в леса, к нагорью. Местность там болотистая и почти непроходимая. Если твари Моргота сунутся следом за нами, то большая их часть будет поглощена топями. Говорят, сама Мелиан, светлая майа благословила эти места. Озеро, которое находится там – Тан-Айлуин, доселе славится своими чистыми водами. Редко когда туда ступает даже кто-то из эльдар. Это идеальное место, чтобы спрятаться, отец, накопить силы, выстроить четкий план действий… не правда ли?
Барахир задумчиво посмотрел на Берена. Пожалуй, его слова были разумны. Он с невольной гордостью подумал о том, что всегда может не только положиться на сына, но и услышать от него разумный совет - мальчик вырос не только храбрым воином, в нем была мудрость и твердость духа, унаследованная от матери.
- Конечно, я бы спросил тебя, Берен. И теперь склоняюсь к тому, что ты прав. Таг-Айлуин станет нам хорошим пристанищем, по крайней мере на первое время.
Барахаир вновь кинул взгляд на лагерь. Еще совсем недолго, и все уйдут... Уйдут в неизвестность, по испоганенной врагом земле, которую они так любили... Воин еще раз подумал, правильно ли он делает, что остается, рискуя своей жизнью и, главное, жизнью немногих смельчаков, остающихся с ним.  Сколько они так продержатся? Месяц, год? Ответ пришел сам собой... каждый миг борьбы будет не напрасным, а сдаться без боя страшнее смерти.
Он улыбнулся сыну:
- Ничего... прорвемся. Моргот узнает, что нас так просто не сломать.

- Прорвемся, отец. Я в это верю.
Барахир кивнул. Долгие разговоры были не в его характере... Что толку говорить о чувствах, когда надо делать дело?
- Ты пока иди собирайся. Подготовь все, что хочешь взять с собой. Я же закончу тут и соберу всех... наших.
Какое-то время воин молча смотрел на сворачивающийся лагерь. Затем нашел взглядом жену и подошел к ней.
Эмильдир подняла глаза на мужа, и он с болью увидел, какое усталое у нее лицо. Он обнял ее за плечи, прижав к себе. Обычно он не позволял себе таких нежностей на людях, но сейчас... Сейчас Барахир не знал, увидит ли ее еще раз...
- Эмильдир...  я остаюсь. - тихо сказал он.
Женщина опустила голову с тяжелым вздохом.
- Я знала... чувствовала. А Берен?
- И он... он не может уйти... а  не могу приказывать ему. Он уже взрослый.
Какое-то время она молчала, глядя на мужа. В ее душе боролись отчаяние, страх, горе и... гордость за него и сына, не пожелавших смириться с поражением.
- Да хранят вас Валар... я... сделаю все, как нужно. Уведу людей и... буду вас ждать.- голос Эмильдир звучал ровно и спокойно и лишь в самой глубине глаз плескалась тоска и предчувствие горя...

Пора было прощаться. Последний обоз уже был собран, все готово в дорогу. Барахир с трудом отошел от жены, беглой лаской пробежав рукой по ее плечу.
- Я... вернусь. Обещаю. И Берен. - голос воина слегка дрогнул, но лицо оставалось спокойным.
Эмильдир покачала головой.
- Не надо обещать... Но я буду ждать и верить.
Она последний раз - на самом деле, последний, женщина чувствовала это, - взглянула в глаза мужа и, повернувшись пошла к уже ждущей ее лошади. Взяла повод из рук державшего ее мальчишки, и села верхом.
По ее знаку беженцы тронулись в путь - медленно, словно с трудом преодолевая каждый шаг. Скрипели колеса, глухо звучали голоса, всхрапывали лошади...
Барахир, заметив вышедшего из палатки сына, подошел к нему и встал рядом. Вскоре к ним присоединился еще десяток аданов- те, кто решил остаться со своим князем.
- Вы готовы? -резко и быстро, скрывая нахлынувшую тоску, спросил Барахир, - выступаем через час.

Барахир смотрел вслед удаляющимся беженцам. Лицо его было спокойно и сурово, только глаза подозрительно ярко блестели, да рука судорожно, так что побелели костяшки пальцев, вцепилась в рукоять меча...
- Мы готовы, -
Воин откинул назад волосы, незаметно для других вытирая подступившие слезы и оглядел свой маленький отряд. Десять человек... ничтожно мало перед бесчисленной армией Моргота. Что же... они еще поборются.
- Нам предстоит тяжелое время, друзья, -тихо сказал он, посмотрев в глаза каждому из них, - Я не уверен, что мы сможем долго продержаться, что увидим еще когда-нибудь своих родных. Если кто-то из вас не уверен в том, что готов на полную лишений жизнь, на то, что гибель будет ждать его на каждом шагу на то что отныне его жизнь не будет принадлежать ему... тот может покинуть отряд. И ни у кого не повернется язык осудить его. Но прошу вас решить это сейчас. Пока еще не поздно.
Ответом ему было молчание. Никто из воинов не хотел уходить. Барахир, выдержав небоьшую паузу еле заметно кивнул.
- Что же... тогда мы, по совету моего сына, идем к озеру Тан-Айлуин. Там на первое время будет наш лагерь. А дальше... дальше посмотрим.
Он повернулся и пошел в свой шатер, чтобы завершить приготовления... Больше вслед обозу он не кинул ни взгляда.

Сборы много времени не заняли. Да и не могли занять - что такого особенного нужно было тому, кто остаток свой жизни собрался бродить по лесам? Барахир горько усмехнулся этой своей мысли... Кто-то может возразил бы ему, упрекнул бы за такое настроение. Но воин прекрасно отдавал себе отчет в том, что происходит и что им предстоит.  И в том, что выжить у них шансов не просто мало, а почти нет. На мгновение он пожалел, что втянул в это Берена... Но разве смог бы его сын оставаться в стороне? Даже запрети он юноше идти с ними, тот скорее всего ослушался бы его...
Собравшись, Барахир сел на скамью и наконец позволил себе расслабиться. Хотя бы ненадолго - иначе можно было просто сойти с ума, заталкивая свое горе и боль, тоску по жене и страх за нее и за всех тех, кто сейчас шел в неизвестность по земле, захваченной орками, куда-то в глубину, не давая всему этому вырваться наружу. Воин тяжело уронил голову на руки и так застыл, не произнося ни слова, не плача, просто ни о чем не думая...

Барахир слегка вздрогнул, когда на его плечо легла рука сына. Он тряхнул головой и распрямил плечи.
- Берен... Видишь, я старею... сижу на лавочке, кости грею, как дед...- воин деланно усмехнулся.
Он не мог показать свою слабость. Даже при сыне. Вождь должен быть сильным.
А сердце по-прежнему сжимала тоска. Тяжелая, горькая...
- Ты все собрал? Знаешь.. ты обойди всех... наших. Скажи им, чтобы были готовы через час. Нечего тянуть с уходом.
Чем дольше они будут собираться, тем тяжелей будет уйти. Как же страшно выглядят пустые дома... С распахнутыми настежь дверьми, окнами, похожими на черные дыры... На перерытой копытами и колесами дороге валялась забытая кем-то тряпичная кукла - нелепо вывернув руки и ноги, она смотрела в небо глазами-пуговицами... Барахир передернул плечами и сжал кулаки. Моргот заплатит за все... за разрушенные жизни, испоганенную землю и брошенные дома.
Он резко встал, пригладив чуть дрогнувшей рукой густые, седеющие на висках волосы. Лицо его снова стало спокойным и твердым. Воин пережил минутную слабость. Теперь надо было действовать.

- Воля твоя, отец, но мне-то известно, что ты еще хоть куда.
- Думаешь? Ну так скоро Моргот в этом убедится. Мы покажем ему, что такое беоринги и каковы они в деле.
Барахир видел, что сыну не менее тяжело, чем ему самому... Жаль, что на его юность выпали такие испытания. Сейчас воин мог лишь молить Валар о милости для него.
"Пусть он выживет, пусть найдет свое счастье... Мое время уже подходит к концу, и я повидал много всего... позвольте же и ему прожить хорошую, долгую жизнь. "
Воин слегка подтолкнул сына по направлению к домам оставшихся воинов. Лицо его было спокойным и суровым, а в глазах на какой-то миг мелькнула ласковая улыбка - такая, с какой он всегда смотрел на сына, когда тот была маленьким.
Затем воин резко передернул плечами и решительно зашагал к дому - надо было все еще раз проверить... и попрощаться с родными стенами.

Барахир ждал сына, полностью готовый к выходу. Тянуть дальше было невозможно. Он коротким взглядом окинул стены родного дома... Тут все было сделано его руками, все хранило память об их долгой жизни тут... Что же... пора начинать новую жизнь. Воин направился к выходу, больше не оглядываясь и запретив себе думать о доме. Кто знает... может они еще вернуться сюда... когда-нибудь потом. Может быть, Берен еще приведет сюда молодую жену и они с Эмельдир увидят внуков. Надо надеяться и верить, иначе откуда брать силы для борьбы? И ради чего тогда бороться?
Воины постепенно собирались около дома. Трое уже ждали, затем подошли остальные. Все в полном вооружении, готовые отправиться в путь. Дождавшись, когда соберутся все, Барахир окинул глазами свой небольшой отряд. Мало... как же их мало. Ничего... Моргот еще услышит о них и не раз.
- Если все уже готовы, - отправляемся. Если кто-то сомневается... есть еще возможность догнать обоз. Потому что через минуту пути назад уже не будет. - Голос воина звучал резко и четко. Он выждал минутную паузу. Никто не тронулся с места. - Отлично. Тогда - вперед. Покажем этим тварям, кто хозяин на нашей земле.
Сказав это, Барахир закинул на плечи сумку и решительно направился прочь из поселка по изрытой колесами и копытами дороге.

Барахир ни разу не оглянулся, даже тогда, когда они отошли достаточно далеко, и он знал, что если не оглянется сейчас, то уже никогда не увидит свой дом. Он шел вперед, упрямо сжав губы и сдвинув брови. Нельзя позволять себе расслабляться, нельзя давать сердцу жить прошлым. А перед глазами вопреки воле вставали картины их прежней жизни...
Вот он первый раз ввел молодую жену в свой дом - новый, еще не до конца достроенный, но - свой. Они тогда были совсем юными - вот как Берен сейчас. И все время смеялись...  А вот он, перепуганный и растерянный, топчется по дверью спальни, не находя себе места от тревоги и нетерпения, а затем на дрожащих ногах - он-то, воин и вождь! - входит в открытую повитухой дверь и первый раз видит сына...Вот он учит Берена ходить, точнее, заставляет  малыша преодолеть расстояние между ним и стеной дома, за которую то держится... Сын падает, снова встает и снова пока, наконец, не оказывается в объятиях смеющегося и счастливого отца... Стоп. Хватит.
Барахир с силой провел рукой по лицу. Прежняя жизнь кончилась. Он больше никогда не увидит дом, никогда не поцелует жену... Это он знал точно, неизвестно откуда, но знал. Что же...надо достойно прожить то время, что ему отвела судьба.
- До озера два дня пути. Мы должны решить - стоит ли нам делать остановку или же отдохнуть уже там.- обратился он к Берену, который шел рядом.

- Два дня пути без отдыха? Не думаю, что люди выдержат…
Барахир задумался. Сын правильно сказал...  слишком это тяжелый переход. Особенно, если учесть, что они, прямо скажем, не отдыхали до этого... Вспомнились топи Сереха. Хороши, что они оказались там и вовремя, хотя, наверное, раньше было бы надо. Тогда государь бы не пострадал. Воин посмотрел на кольцо, сверкающее на его пальце. Слишком роскошное украшение для того, у кого нет ни дома, ни даже крыши надо головой... Но Барахир точно знал, что никогда не расстанется с ним, пока будет жив. И дело было вовсе не в клятве, которую дал ему Финрод. Помощь от своего короля он получил бы без всяких клятв... да и не собирался он пользоваться ей теперь... Что-то говоило ему, что они вряд ли уже когда-то увидятся с Фелагундом. Так что это была, скорее всего, память... И знак дружбы, что всегда имело для адана огромное значение. Дружба и верность... и любовь к родной земле. И месть. Вот, что им осталось сейчас. Не так уж мало, если подумать...
- Хорошо, ты прав, Берен. Нам нельзя тратить все силы на такой переход. Но я бы предпочел сегодня уйти как можно дальше. Будем идти до темноты. А потом, после заката, найдем укрытие понадежней.
Надо переждать ночь, а наутро - снова в путь.