Курво кивнул в ответ на предложение брата. Задумчиво оглядел комнату, но решил тут ничего не трогать. Ушел в соседнюю свою, принес пару стульев на растопку. Легко разломал их, достал из поясной сумки кремень и огниво, развел огонь. Потом вернулся к себе, нашел на полке несколько уцелевших листов пергамента - хорошо выделанная кожа не портилась от времени. Захватил и карандаш. Вернулся в комнату Турко и устроился у камина - думать. Мелодия и материя... камень и песня... пляшущий огонь... он точно - между. Языки пламени, струящаяся вода, летящий ветер - материальны или нет? И в то же время есть что-то общее между всем этим. Есть общие законы... которыми можно описать все это. И не только нотами... Атаринке задумчиво расчерчивал лист вроде бы бессмысленными линиями, но это помогало думать.
Услышав голос Турко, он отложил в сторону листы. Это было совершенно естественно сейчас... хотя раньше вытащить Курво из мыслей мог только отец, и то не всегда. Он просто ничего не слышал в такие минуты.
Турко казался совсем убитым. Атаринке забрал у брата сумки и крепко обнял за плечи, уткнувшись лицом в волосы.
- Прости меня, брат...
Вина за вспышку не отпускала.
- Хочешь, уедем отсюда? - Курво неплохо догадывался, отчего Турко такой подавленный. - Прямо сейчас? Что мы, без сна не переживем? Уедем и заночуем под звездами. Ты только скажи.

- Ты не мешаешь мне, - негромко ответил Курво. Он жалел, что брат отказался от его предложения - точно предчувствие какое-то подсказывало, что зря.
Поужинали, потом Турко улегся спать - сразу же. Атаринке вздохнул, укрыл брата своим плащом и сел у камина. Мысль никак не желала оформляться словами, но постепенно Курво удалось ее приманить, когда неожиданно раздался то ли всхлип, то ли стон брата. Атаринке отложил пергамент и поднял голову. Турко метался во сне, потом закричал. Его имя. Курво вскочил, вмиг оказался рядом с братом, схватил того за руки.
- Турко! Турко, проснись! Турко!
Осторожно встряхнул, потом обнял, прижимая к себе, утешая. Что-то приснилось, видно...

Кажется, сон исчез при пробуждении, но Курво внимательно вглдядывался в лицо брата, ища следов кошмара.
- Сон. Ты меня звал... Я тут. Не отвлек, не извиняйся... то есть отвлек, но это неважно.
Атаринке подобрал отброшенные листы.
- Пока нечего объяснять, я сам не совсем понимаю. Смотри, вот есть мир. И есть Песня, сотворившая его. Чары - это мелодия, меняющая мир. Мелодия становится материей... Между камнем и музыкой - стихия. Огонь, вода, воздух. Что-то есть общее у всего. Какие-то законы. Можно как-то... объединить все... - Курво потряс головой. - Нет, дальше туман. Не знаю. Нужно понять, какая связь между пламенем и камнем, ветром и деревом, статикой и движением. Тогда... тогда бытие обретет иную форму, а мастерство - новую ступень... но пока я ощупью двигаюсь во тьме.
Курво провел рукой по лбу.
- Почему мне так хорошо думается здесь? Что это? Память? Крепость эта помнит тех, кто в ней жил. Можно ли память обернуть материей? Так работает осанвэ или палантир. А я думаю - можно ли прочесть память места, камня, земли?
Снова покачал головой.
- Если бы отец был рядом...

Курво видел, что Турко его не понимает, но он и не стремился к этому. Просто проговорил то, что было в голове.
Проще не помнить. Особенно плохое. Тогда дышать легче.
Атаринке опустил голову на плечо брата. Пергамент выпал из рук, но это было сейчас неважно.
- Проще... знаешь, Турко, я все понять никак не мог - почему ты вот такой? А ты... как ребенок. Зла не помнишь. Мне кажется глупостью... а может, это и есть - мудрость? Или, как дядя - все помнить и все прощать? Не знаю...
Слова об одиночестве били как всегда метко.
- Прости меня, Турко. Прости, брат. Я не ценил твою дружбу... а ты был единственным, кто никогда не предавал меня, что бы я ни творил. Ты тащил меня всегда, из любого болота, - Курво говорил печально, но очень преданно. - Я не забуду. Никогда. Я знаю, характер у меня паршивый... но ты никогда не будешь одинок, пока я жив. Если только не прогонишь... Ты нужен мне, брат. Ты сам не понимаешь, насколько...
Он отвернулся, не умея сказать то, что хотел.

- Потому что мы шли, чтобы остановить Моринготто, - вздохнув, объяснил Курво. - Но те, что оставались на том берегу, проклинали нас. Они избрали себе иного короля, и мы не считали нужным думать о них. Но у них не было уже пути назад... то есть, может, их и приняли бы, но... Финдекано уже убивал в Гаванях. Не только месть их звала. Еще гордость, жажда свободы от гнета. Много что.
Лицо Атаринке исказила гримаса боли.
- Да, месть, - глухо признал он. - Я ненавидел его тогда за то, что он против меня пошел. Мой сын, часть меня...
Исправится. Что и как? Курво сжал руку брата между ладонями.
- Я верю тебе, Турко.
Обнял его, прижимая к себе. Потом брат уснул, а Курво просидел до света, не шевелясь, чтобы не потревожить сон Турко, молча глядя перед собой. Думал о брате и об отце. О том, как разорваться между Клятвой и решением Турко. О том, что придется, как видно, договариваться с Валар... и не поможет ли его смутное пока видение с этим? Вдруг... Но сейчас Курво боялся встречи с отцом. Боялся... что не найдет слов, чтобы оправдаться.

- Да ладно, - махнул рукой Курво. - Я не хотел спать. Думал.
Вместе братья занялись приготовлением завтрака. Стулья из твердого дерева горели жарко и долго, вполне хватило разогреть еду. А за работой Турко все-таки рассказал свой кошмар.
Курво побелел, как полотно. То, что пугало его самого, тот выбор, которому он предпочел бы вечную муку... Атаринке закрыл лицо руками. Он бы крикнул, что не отвернулся бы, что остался бы... но тогда отец отрекся бы и от него. Турко... отец...
- Не будет такого, - хрипло шепнул Курво - Не будет.
Умолять готов был - не ставь меня перед таким выбором! Не заставляй... А в ушах звучали собственные свои слова о необходимости выбора.
- Я бы уговорил отца... - беспомощно шепнул Атаринке. Не то... - Не заставляй меня выбирать между вами, Турко... Это хуже любой пытки...

А если... так случится... Я пойму.
- Турко... - Курво выдохнул сквозь зубы. - Не случится.
Он не знал, что будет делать. Надеялся, в самом деле, что отец поймет его... а если - оттолкнет? Проклянет? И ведь прав будет... Если он вернется сейчас - что же делать? Атаринке тряхнул головой. Не нужно было придумывать проблемы, которых пока еще на горизонте не было.
- Ладно. Зря я... Сорвался. Что думать да гадать сейчас.
Курво провел рукой по волосам брата. На левой щеке Турко некрасиво темнел след удара.
- Будем завтракать, - глухо предложил Атаринке, снимая котелок с огня. Есть не хотелось, но нужно было как-то разбавлять обстановку.

- Довольно так довольно, - спорить Курво не стал. Молча собрал вещи, подобрал на память небольшой камушек, отвалившийся от стены, да взял листы пергамента. Вот и все сборы. Конь Турко явился быстро, так что совсем скоро братья ехали к городу.
Эонвэ не был удивлен приходу Нэнхен. Выслушал ее абсолютно невозмутимо.
- Если свой путь воина ты начинаешь с приказов главнокомандующему, - майа говорил без тени улыбки, - то это неверный путь.
Строго говоря, Нэнхен могли удержать силой в Амане, но нужно ли это было делать? Эонвэ так не считал.
- Однако препятствовать я не стану. Но права твои - права простого мечника, и подчиняться ты будешь своим командирам.
Вот там, когда начнется война, Эонвэ знал, что сумеет найти узду на строптивую майэ, если что-то пойдет не так.

Эонвэ кивнул.
- Следует. Верю, что ты умеешь владеть оружием, однако воинов учат не только этому. Согласованным действиям, например. Да и тебе лучше будет привыкнуть к своим соратникам заранее.
В ответ на ее слова о муже он кивнул.
- Да. Вас нельзя ставить рядом. Хорошо, что ты понимаешь это.
Это уже было опасно не только для них обоих, но и для окружающих.
-Расскажи, что я буду должна делать. Или... отправь меня к тому, кто расскажет.
- Отправлю, - кивнул майа и улыбнулся. - Где идут основные тренировки, ты, верно, знаешь. Найди сотника Нумендиля. Он скажет, что тебе делать дальше.

Арафинвэ скрепя сердце позволил племяннику набирать свой отряд. Не потому, что не доверял, а потому, что боялся исхода. Вышло именно так - набралось от силы полсотни эльдар. Слишком мало для Феанариона... Хотя король готов был отделить их в особый отряд конницы, подозревая, что подобная боевая единица тоже понадобится.
Курво узнал о неудаче брата не сразу. Он вообще пока не думал о своем отряде, хотя видел, что к нему прислушивались многие. А узнал о происшедшем от Аралина, который, разумеется, заявил, что пойдет за лордом. Не это ли оттолкнуло часть дружелюбно настроенных? Аралина опасались - его жесткость, граничащая с жестокостью, пугала нолдор и печалила ваниар. Курво тоже бывал жестким, но не чаще, чем требовалось. В нем это больше не выливалось в фанатизм, оставаясь разумной твердостью.
Выслушав предложения короля - тот явно решил взять непутевого племянника под свою опеку - Курво поехал к брату. На его стук никто не вышел, так что Атаринке вошел сам. Нашел Турко в его комнате в совершенно измученном состоянии. Молча сел рядом на кровать, обнял со спины, ни слова не говоря.

Курво догадывался, как больно должно было быть брату от осознания собственной отверженности. Причины-то ее Атаринке понимал - дело было в беспечности, которая хороша была в дружбе, но смертельно опасна - на войне. Те, кто отличался подобным же нравом, и хотели в дружину Тьелкормо, но таких было мало. Большинство не тянуло на неоправданный риск. Сам Курво уверял себя в том, что пойдет хоть рядовым воином, но сомневался в том, что в самом деле готов к такому пути. А в штаб... от него хоть толк там был.
- Король сказал, что ему нужны несколько "летучих отрядов". Полсотни конников, которые могли бы действовать отдельно от основной армии с такими заданиями, на которые нужны именно верховые, при том - сообразительные, быстрые и отважные. Отбить пленных, окружить обоз, разведка в опасных районах... да мало ли им заданий. В большие битвы такие идут наравне со всеми, но война - это не только большие бои, это множество мелких схваток. Таким отрядам нужны очень незаурядные командиры... Мы давно о таком говорили, - это даже было правдой. - Возьмешься?
Заметив слезы на лице брата, Курво расстроился, но не подал вида.
- Или я соберу свои полсотни - столько-то будет! - и пойду в твой отряд. Будешь полноценным сотником. Ну что за глупости, Турко! Не место... еще как место! Принц, Турко - это не только тот, кто впереди воинства на коне. Принц и король - тот, кто прикрывает отступление. Кто на посту до конца. Кто... в час нужды позовет на помощь, чтобы выжил его народ, жертвуя ради него всем, даже гордостью. У каждого свой путь, брат.

Курво нахмурился.
- Знаешь ли, брат, я могу ведь и обидеться, что ты не веришь моим словам, - голос стал строгим, но ненадолго. Только пока не вступила майэ. Атаринке снова обнял брата.
- Я правду тебе сказал. Мы давно о таком думали, но все руки не доходили. Таких отрядов немного надо, четыре-пять всего. Решать, конечно, тебе... но кого ты возьмешь в свой десяток - а кого из тех, кто хочет идти за тобой, отошлешь прочь?
На Нэнхен Курво даже не смотрел. Он очень радовался тому, что майэ не подсунули к нему в ученики - ему вообще не хотелось ни общаться с ней, ни видеть ее.
- Подумай об этом предложении, Турко. И если откажешься - то кого предлагаешь поставить на эти места?

- А ты скажи, - посоветовал Курво. -  Скажи и посмотри, что будет. Кто останется.
Он сознавал, что рискует, но отчего-то был уверен, что уж те, кто выбрали, над своим решением думали и менять его не станут. Недостающую же пару воинов можно будет найти. Беда уже не в этом, а в овладевшем Турко настроении.
- Эх, - со вздохом Атаринке вытащил из-за пазухи блокнот. - Значит, искать двоих командиров... где ж я их найду... трое есть, а еще двоих? Нужны ведь те, кто Белерианд знает, а синдар в конники неохотно идут, - посетовал Курво. - Ладно, что я тебя-то гружу. Да и сам... Не командиром же я пойду, а в штаб неохота. У дяди хватает толковых полководцев. Возьмешь к себе в десяток? - улыбнулся Атаринке. Не мог же младший брат быть сотником в таком-то раскладе. Курво сознавал, что ставит крест на многих своих стремлениях... Но даже если бы Турко согласился - не пожалел бы. Однако прежде всего он рассчитывал встряхнуть брата хоть немного.

Турко, к удивлению Куруфинвэ, разозлился.
- Брат, - Курво коснулся его плеча. - давай отложим этот разговор. Отдохни... А я прошу тебя все же - подумай. Дядя не из жалости предложил тебе такой вариант. Ты можешь не верить... просто подумай.
Атаринке расстроенно отвернулся. Похоже, Турко в самом деле нужно было дать время на то, чтобы отдохнуть. И развеяться. Потом он будет лучше слышать аргументы. Курво прижал к себе брата.
- Я поступлю, как ты захочешь. Просто... мне неприятно быть выше тебя званием. Именно неприятно. Но - как скажешь, брат.
Что будет Турко с его бешеной энергией делать в штабе, Атаринке не очень понимал, но спорить не хотел. Пусть пока так будет... главное - вернуть брату его уверенность в себе, а это дело скорее времени, чем утешений.
- Мне нужно ехать в Валмар, - с сожалением сообщил он. - Составишь компанию?