Не мог ошибиться в женщине тот, кто так рьяно отрицал их близость к эльфам- мужчинам, тот, кто не следовал слепо за чем-то неведомым и невидимым в них, как это делали многие, тот, кто видел в них все самые худшие стороны. Посему пес был уверен в выборе своего хозяина, он чувствовал, что тот смог найти семью, о которой для него мечтал Хуан до своей смерти, а значит умирать во второй раз, если придется, будет немного легче, без старых страхов, успевших невыносимо больно отразиться в сердце, а не в роковой ране.
- Я с ней обязательно подружусь,- радостно и убежденно проговорил Хуан. расчищающий не прекращающим биться из стороны в стороны хвостом дорожку от листьев, прихватывая руки поднявшегося хозяина, жадно вдыхая обновленный свежий запах хозяина, облизываясь.
- А куда мы едем?- волкодав кружил около Келегорма, не отступая ни на шаг, - я знаю, хозяин, я буду рядом и сразу захвачу ведро, - от стучащих мыслей, сосредоточенных на хозяине, пса отвлекло прощание. Он подошел следом, лишь молча кивая на слова Оромэ, чьи приказы казались Хуану обладающими какой-то иной властью над подчиненными, а сам вала, не смотря на дружелюбный тон, часто рождал в волкодаве внутреннее напряжение, а взгляд виделся ему скрывающим больше, чем молвят уста.

Оромэ кивнул.
- До встречи, Тьелкормо.
Какое-то время он смотрел вслед уходившим, потом тряхнул головой и исчез в зарослях, будто не было его.
Курво был дома, с женой - в кои-то веки освободил вечер. Лехтэ вышивала, Атаринке сидел возле нее, они тихо беседовали, когда в дверь постучали. Курво не ожидал прихода матери, он собирался сам прийти к ней завтра. Лехтэ, чуть поклонившись свекрови, ушла, Атаринке остался с матерью. Усадил ее в кресло к камину, сам сел возле.
- Добрый вечер, amme. Я не ждал тебя и сам собирался прийти завтра. Прости, я редко навещал тебя эти дни - слишком много дел, - Атаринке развел руками виновато. Потом взял мать за руки.
- Мы вернемся. Когда-нибудь - вернемся. Обещаю.

Я умею ждать.
От этих слов веяло тоской и болью. Курво обнял мать и прижался лицом к ее плечу.
- Я буду помнить. Обещаю.
И вопрос о братьях... она никогда не спрашивала, точно боялась - а Атаринке не ждал, что придется отвечать. Но именно ему это выпало. Курво поднял голову, заглянул матери в глаза и улыбнулся.
- Братья? Хорошо, amme. Нельо женился, представляешь? Два сына у них, оба рыжие, что твое пламя. Он воин и полководец... Кано - менестрель и есть, как всегда. Зато какой менестрель... лучшим в Эндорэ его звали. Мелкие совсем выросли, а все так же не разлей вода.
Атаринке лгал легко, уверенно, да и не лгал в полном смысле этого слова - просто молчал о той пустоте, которая жила в душе каждого из них, о безнадежности и отчаянии, о боли и ужасе, которыми обернулась недолгая свобода, о предательствах и поражениях. Обо всем этом матери знать не нужно было. Пусть верит, что сыновья счастливы.
- Я расскажу о тебе, передам, что ты ждешь их.
Если будет еще, кому.

- Нет, Амбарто так и не женился, - покачал головой Курво. - Что-то у них не заладилось.
Почему, он не знал, да и не интересовался тогда, а потом уже было понятно, что - не до свадеб, совсем.
На просьбу показать Атаринке слегка напрягся, но кивнул и стал искать в памяти то, что показать было можно.
Свадьба Нельо. Турко с котятами, старший со своей женой, их общее сборище в Химринге.
Потом - мальчишка рыжий, старший сын Нельо. Анарион. Курво редко бывал в гостях у Нельо, но иногда приходилось. Вот из этих приездов и собирал по крупинкам то, что хотелось показать матери.
Младший, тихий садовод. Он все хотел оранжерею, спрашивал, что да как. Это уже незадолго до Браголлах было, а потом они и не виделись толком.
После Нарготронда. Курво прятал все свои чувства, оставляя только то, что видел. Жизнь Химринга.
- Вот так. Мы мало виделись там, в Белерианде - жили порознь, у каждого своя крепость. Да и... не всегда хотелось видеться.

Железная миска со стола с гулким грохотом упала на пол, стащенная зубами Хуана, и куропатка вывалилась, сбросив коричнево-золотистую кожу, оголяя взору пса сочное прожаренное мясо. Волкодав с жадностью вонзил зубы в белое мясо, придавив огромной лапой ее крыло.
- Правильно, они вроде и птицы обе, похожи этим, а на деле совсем разные. А лебеди преданные,важные и хитрые, - проговорил пес, не отрываясь от еды, лишь глянув на Нэнхен и Келегорма бегло, чувствуя необычный, но какой-то знакомый союз, будто две совершенно разные полноценные картины, соединили в одну, живую, заигравшую новыми красками, сюжетными линиями, дополняющими друг друга, - а я-то думал кто с хозяином до женитьбы додружиться смог, только ты не эльф,- волкодав снова втянул запах, пытаясь отделить тот знакомый, что слышал раньше, кажется, совсем недавно,-  а кто?

- Спасибо, amme.
Почему-то Курво никогда не звал мать иначе. Mamil, мама - это было не его, с малых лет так не говорил. Сам не знал, как так случилось.
Нэрданель было тоскливо, это Атаринке видел. Старался весь вечер не отходить от нее, разговаривать, как-то утешать. Получалось плохо.
- Может быть, ты поедешь с нами? Тебя возьмут...
Может, ее приезд поможет братьям? Хотя вряд ли ведь. Им уже ничего не поможет.
Спать легли далеко заполночь. Курво обнял жену, целуя теплые, мягкие волосы.
- Если бы я мог оставить тебя здесь, в безопасности, вдали от горя и ужаса войны... Но я все-же рад, что ты будешь рядом. Скажи, melde - я не спрашивал прежде! - почему ты не ушла тогда? Видела путь, грозивший мне? Или что-то иное было?

Курво оставил мать ночевать в своем доме - завтра проще было бы ехать вместе. Он жалел, что она не едет, и в то же время был рад этому. Хоть она в безопасности.
Лехтэ помолчала, не зная, что ответить.
- Да, melda, - наконец сказала она. - Я видела, что путь твой - путь в бездну. И все, что я могла - рухнуть туда вслед за тобой или остаться и ждать тебя...
Атаринке ничего не ответил.
Утром они закончили сборы, заперли дом. Курво подсадил жену и мать верхом, вскочил в седло сам. Вот и прощались они с Аманом. Атаринке не жаль было уезжать - но мысль о том, что нужно будет появиться в Альквалондэ, жгла как огнем. Но и через это унижение нужно было пройти - а прятаться за чужими спинами Курво не собирался.
Все было уже погружено на корабли, осталось лишь разместить эльдар - и отплывать.

Чувствуя боевой настрой и приподнятое настроение хозяина, пес разделял его эмоции по направлению к пристани под еще не проснувшимся, не поднявшимся солнцем, пока сбичивое волнение толпы не поглотило и Келегорма. Хуан быстро определил причину, увидев столкнувшиеся и заискрившие взгляды, что должны были расстаться на близкое, но непреодолимое расстояние, растягивающееся в несколько дней. Не вмешиваясь и все времянаходясь рядом с хозяином, волкодав понял, что соединить его не в чьих-либо силах, однако, он оставался с хозяином и должен был положить все силы, чтобы поддержать Келегорма, отвлечь его внимание, переключить на другие яркие врезающиеся эмоции.
- Хозяин, вы займетесь одним делом вместе, хоть и будете порозень, между вами клятва и любовь, вы вместе, - проговорил Хуан, посмотрев вслед Нэнхен, пытаясь понять сквозь запахи ее чувства, сочащиеся поучительной насмешкой, но искренностью. Пес решил наблюдать за ней в каждый момент, что предоставлялся, постараться понять глубже их союз.
Крутясь около ног Хуан, поддевал носом руки Келегорма и громко лаял, обращая внимание хозяина то на застрявшую на палубе в корабельных сетях маленькую серую птицу, оскорбительно не нужную хищникам и незаметную в пропаже для своих сородичей, то на начинающий расцветать свеже-сиреневым закат, то на сундук, где он учуял нечто дыщащее и бьющееся сердечным ритмом.
- Там кто-то есть, хозяин! Только будто не напуган..значит, это запланировано, осторожнее, - пес напрягся , настороженно вздернув уши, когда Келегорм распахнул сундук, и ощетинился, вздыбливая холку на шевеления в одеждах.
- Недоросший эльф, - удивленно произнес волкодав и втянул воздух, принюхиваясь. Он не мог списывать со счетов, того, кто пробрался на корабль, не мог не обратить внимания на того, кого он понимал меньше всего, того, кто вызывал у пса подсознательное опасение, основанное на всеобщем доверии к ребенку от остальных существ. Морда Хуана тянулась к ребенку, чтобы проверить запахи ближе, но в любую секунду он был готов отстраниться или же припугнуть.
- Ему тут не место, хозяин. Ты умеешь хранить тайны?- обратился он к ребенку, - и как ты будешь переговариваться в бою, когда не выучил все буквы?

Отредактировано Хуан (2013-03-03 00:54:31)

Вот и все.
Закончилось прощание, Валар благословили уходящее воинство. Моряки побежали по палубе, поднимая якоря, втягивая на борт канаты. Медленно поднимались паруса.
Курво стоял у борта, глядя, как вдалеке исчезает фигура матери. О расставании с Аманом он не сожалел, но... что-то ждет их впереди? Вздохнул и пошел вниз - от отдельной каюты отказался и выбрал койку в огромной общей. Упал на покрывало и достал листы, исчирканные записями. Он начинал уже опыты, но так ничего толком и не понял о связи материи и мелодии. Оставалось только писать и думать.
Заметив, что лорд не в духе, Аралин рискнул подойти. Ничего говорить не стал, остановился в шаге от Феанариона, облокотившись на перила.