Карантиру не верилось, что они наконец дошли. Днем на горизонте показалась вершина Амон Эреба, к вечеру она придвинулась совсем близко, и феаноринг приказал своим людям остановиться и выставить дозоры. Можно было, конечно, идти и ночью, но измученные воины едва волочили ноги, а раненые и ослабевшие ночами отбивались, терялись и пропадали неизвестно куда. Искать их не было ни времени, ни толку. Вечерело. На равнине густо запылали костры. Ни у кого не было сил ни ставить лагерь, ни готовить ужин: эльдар валились на землю и мгновенно засыпали, либо впадали в глухое безразличное оцепенение, и командиры почти что пинками выгоняли бойцов в дозоры.
Карнистиро сидел, закутавшись в плащ, на огромном замшелом камне, глядя на свое войско, расположившееся в низине. Впрочем, войском это назвать было нельзя. Несколько тысяч полумертвых от усталости мужчин и женщин - все, что осталось от народа, еще восемь-десять дней назад спокойно жившего в богатом и плодородном Таргелионе. Здесь были все, кто смог спастись, пятая часть тех, кого Карнистиро повел в позорное и - как тогда казалось - временное отступление.
Холодало. Нужно было разжечь костер, но при виде огня Карантир все еще испытывал глухую, отчаянную ярость, отдающуюся неистовой болью в разбитой голове. Война тоже началась с огня. И на самой высокой башне крепости долго горел тревожный сигнальный огонь немым, отчаянным приказом: всем бежать!
Карнистиро видел горизонт - горизонт, объятый пламенем, и в клубах дыма - ровные шеренги орков. Их было столько, что казалось: вся армия Ангбанда хлынула в злосчастный горный проход, чтобы черной рекой разлиться по равнине Таргелиона... И тогда Карнистиро понял, что битвы не будет: будет бойня. Он до сих пор помнил печальную решимость в глазах своего начальника стражи. В этих глазах был молчаливый приказ: уходи, лорд, спасай верных, - и Карнистиро не посмел его ослушаться. Крепость, прикрывая отход, держалась долго и упорно: орков полегло под ее стенами столько, что не нужны были осадные лестницы, но Карнистиро этого уже не видел. Со стремительно редевшим отрядом он метался по равнинам, отбивая удары орков, держа фронт, за которым собирались отступающие мирные жители. Это было в первые два дня. Потом все смешалось в один сплошной кошмар.
Эльдар шли днем и ночью, длинной цепью растянувшись по долине Гелиона. В этом спешном отступлении не было никакого порядка. Растянувшиеся на несколько лиг вереницы беженцев не раз уже подвергались атакам орков, и до предела вымотанные эльдар не могли даже надолго отогнать врагов.
Эти дни превратились для Карнистиро в пытку, растянулись бесконечной кровавой лентой на много сотен лет. Раненный в голову орочьей палицей, пять ночей не спавший, злой и измотанный, он не имел никакого права отдыхать, предаваться отчаянию или считаться с собственной совестью. Он был жесток. По его приказу добивали тяжелораненых, не искали отставших и заблудившихся, бросали упавших замертво от усталости. По его приказу четыреста воинов, способных еще держаться в седлах, ускакали на верную смерть - прикрывать отступление - и не вернулись. Ему никогда не забыть переправы через Гелион - когда раненные орочьими стрелами эльдар молча ложились в воду, чтобы по их спинам остальные могли уйти из-под гибельного стального ливня. Карнистиро был жесток, но ни тени ропота не услышал он в рядах своих верных. Они поняли его без слов и оправдали.
И теперь, сидя на камне у самых отрогов Амон Эреба, он не мог поверить, что опасность миновала, что снова начнется нормальная жизнь - потому что часть его души безвозвратно осталась в кровавом мареве этих гиблых восьми дней. Вокруг было тихо, только переговаривались кое-где эльдар, но Карантир не слышал этой тишины. Сквозь пульсирующую в голове боль он до сих пор еще различал орочьи крики, лязг оружия, стоны беззащитных терзаемых орками женщин, крики раненых, оставленных умирать на дороге, - и знал, что для него это теперь никогда не кончится.

Отредактировано Карнистиро (2013-01-09 00:34:22)

Ночная мгла опускалась на долину стремительно и мягко. От протекавшей неподалеку безымянной речушки поползли рваные клочья тумана, потянуло холодом. Карнистиро давно уже чувствовал, что замерзает, но ему отчего-то было все равно. Звуки отдалились и стали приглушенными, холод не мешал, а даже как будто убаюкивал. Очень хотелось закрыть глаза и провалиться в липкое полуобморочное забытье, чтобы ничего не чувствовать, не помнить, но время для этого еще не пришло. Завтра-послезавтра, оказавшись в безопасном месте, он наверняка свалится с лихорадкой и два-три дня проспит мертвым сном, но пока на него смотрят верные, у него нет никакого права на слабость. Раз уж Карантир не уберег свой народ, он должен позаботиться хотя бы о тех, кто остался.
Нолдо пошевелил затекшими ногами и встал со своего места. Поймал грудью порыв холодного ветерка, поплотнее запахнул рваный плащ, испятнанный кровью и копотью, и решил все-таки перебраться поближе к горевшему неподалеку костру. Трое эльфов-дозорных негромко переговаривались, чтобы не уснуть, заметив лорда, они замолчали, но и только. За последние восемь дней условности придворной жизни были забыты, в них больше не было ни смысла, ни толка. Все уцелевшие, кем бы они ни были прежде, стали теперь равны; искалечивший их души переход навсегда сроднил их. Карнистиро молча присел у костра, протянул к огню ладони, чувствуя, как по лицу и рукам расползается тепло и как от этого еще острей ощущает холод спина.
Раздавшийся вдалеке конский топот не заставил его настороженно вскочить на ноги. Он, как и остальные дозорные, только молча повернул голову на звук, ничего не предпринимая и ожидая, пока всадники приблизятся. Орки не ездят на лошадях, значит, это свои, кто-нибудь из разведчиков или же верные Амрода и Амраса... Узнать бы у них, что с братьями. Удар основных сил орков пришелся на народ Карантира, но близнецам тоже могло неслабо достаться, если враги нашли обходные тропы на юг.
Подскакавший всадник спрыгнул с коня у соседнего костра, о чем-то заговорил с дозорными, голос его показался Карантиру очень знакомым. Морьо встал и пригляделся: в свете костров волосы нолдо переливались расплавленной медью, а во всей Арде немного наберется эльдар с таким цветом волос.
- Что происходит? Откуда вы пришли? - спрашивал младший брат, с тревогой и удивлением оглядываясь по сторонам. Карнистиро вышел из темноты и встал у костра, медля с приветствием. Он знал, что сказать, но горькие слова не шли с языка, а в горле подозрительно запершило. Пересилив себя, Карантир расправил плечи, посмотрел брату в глаза и медленно склонил голову в знак приветствия.
- Здравствуй, Амбарусса. Не радуйся мне, я с дурными вестями. На севере война. Таргелион пал. - слова сорвались с языка, как срывается с кручи камень. Карнистиро перевел дух и показал рукой на освещенную огнями костров долину. - Здесь весь мой народ, я привел его под вашу с Амбарто защиту, ибо сам был повержен.

Отредактировано Карнистиро (2013-01-10 22:50:06)

-До нас... до нас дошли только слухи. Мы разослали гонцов, но они пока не вернулись...
"Слава Эру, что хоть с ними все в порядке", - подумал Морьо. В последние дни было некогда думать о братьях, но теперь, когда все кончилось - неужели кончилось? - сердце сжала тоскливая тревога. Орки прорвались через единственный проход в цепи холмов - Маглоровы Врата, значит, владения Канофинвэ тоже пали под натиском огня и стали. Что сталось с братом? Успел ли он уйти в Химринг и держится ли еще Химринг? Неприступны крепости нолдор, но Морготу все равно, сколько орков погибнет под стенами, а потому и Химрингу не стоять... Если только большинство вражеских сил не грабит сейчас Таргелион, уничтожая последних нолдор из народа Карантира... Чудовищно было надеяться на это, но Морьо надеялся.
- Повезет вашим гонцам, если они сумеют вернуться, - ответил он мрачно, но не стал рассказывать Амрасу о том, что творилось на севере. Да он ничего толком и не знал: во время отступления вокруг царила такая неразбериха, что было не до соседей - своих бы собрать и спасти от гибели...
Карнистиро в ответ на объятие брата тоже крепко стиснул младшего, понимая, как же он все-таки рад видеть Амраса живым и невредимым. Рыжий был взволнован, растерян и, кажется, готов был вот-вот поддаться панике... вон уже и скакать куда-то собрался...
- Мы дадим вам защиту и приют. Что нужно сейчас? Еда? Одежда? За всем этим пошлют немедленно. А потом вы пойдете к нам и всем будет обеспечен кров и отдых. Если вы в силах идти сейчас - пойдемте.
Карнистиро обвел взглядом лагерь, печально усмехнулся.
- Никуда они не смогут идти, Тэльво. И нет смысла посылать за едой и одеждой. Они так устали, что не хотят есть и не чувствуют холода. Пусть отоспятся, а завтра тронемся в путь. А вот что нам действительно нужно, так это защита - Карнистиро не удивился бы, узнав, что большинство дозорных сейчас спят на постах - спят стоя и с открытыми глазами. - из моих верных воины уже никакие, а по пятам за нами шли орки. Сможешь выслать патрули по периметру лагеря?
Его верные заслужили этот короткий отдых. Заслужили и большего, но большее он вряд ли мог им дать, потому что потерял все. Теперь судьба его народа полностью зависела от младших братьев и их верных. Карнистиро спас всех, кого мог спасти, выполнил то, что было назначено, и остался теперь один перед лицом страшной своей Клятвы - король без королевства, полководец без армии.
Может, отчаяние и завладело бы им, но рядом со взволнованным и растерявшимся Амрасом Карнистиро вновь почувствовал себя старшим. Что бы ни случилось, он - сын Феанора, нолдо, и не вправе испытывать слабость. Какие бы ловушки не ставила Судьба, Клятва еще не исполнена, а значит, надо жить дальше.
- Сядем, - сказал он брату и первым устало опустился на землю рядом с костром, жестом приказав окружающим эльфам оставить их одних. - Я не знаю, что с Нельо и Кано... и с остальными тоже. Всюду пылал огонь, и на запад было не пройти. Что бы с ними ни случилось, не в наших силах им помочь, Тэльво. Не пытайся пробиваться на север, я был там... Только зря воинов положишь, а орков скоро и здесь будет предостаточно.

Отредактировано Карнистиро (2013-01-11 01:44:16)

- Может быть, поехать в Химринг?
- Поехать? - Карнистиро нехорошо усмехнулся, живо припомнив, что сейчас представляют из себя северные земли. Горящие леса, разоренные поселки, всюду горы трупов, а по всем дорогам - тяжелая поступь кованых орочьих сапог. - Еще предложи немедленно и налегке... Все, рыжий, мирные времена кончились. Теперь нельзя "поехать", теперь нужно идти с боем...
Железным потоком пройти обратную дорогу, отбросить орков к северным рубежам, соединиться с дружинами братьев и закрепиться хотя бы на части прежних земель... Будь у Карантира его прежняя армия, он с поддержкой близнецов рискнул бы сделать такой шаг: идти, прочесывая лес и не оставляя в живых ни одного встреченного орка, - но от недавнего могущества остались всего несколько тысяч эльдар, из которых большая половина - женщины, дети и калеки. Идти же малыми силами означало лишь попусту положить еще невесть сколько эльдар в мелких стычках с превосходящим противником, а чутье подсказывало Карантиру, что в ближайшие годы на счету будет каждый воин.
- У нас нет столько воинов, Амбарусса, - устало сказал он брату. - Можешь считать, что я отчаялся, что у страха глаза велики - я не стану тебе ничего доказывать. Просто я не дам тебе погубить твой народ, как погубил свой я. Лучшее, что мы можем сделать - закрепиться на южных рубежах и держать глухую оборону.
А братья... Было больно понимать, что им ничем невозможно помочь, и, как назло, всегда спасавшая глупая детская уверенность, что со старшими просто не может случиться ничего плохого, теперь куда-то подевалась. Наверное, он окончательно перестал быть ребенком... после этой войны все они перестанут.
Карнистиро с тяжелым вздохом уронил голову на руки, и глухо сказал:
- Мы должны быть готовы к тому, что они могут не вернуться. - не было нужды пояснять, о ком он говорит. - Если старших нет рядом, мы остаемся за старших, и все, что случится здесь, зависит от нас. Нужно обороняться, воевать, как можем - это лучше, чем без толку погибнуть. Если... когда они вернутся, то наверняка скажут то же самое.

Отредактировано Карнистиро (2013-01-12 00:22:10)

- Морьо. Они. Живы. Я знаю это!
Карнистиро посмотрел в горящие отчаянной надеждой глаза Амраса и не стал ему возражать.
- Живы они или нет - иначе как чудом нам об этом не узнать, - сказал он. - Здесь и сейчас воевать придется нам, а что будет дальше - посмотрим.
Он вспомнил, как в последнюю встречу с братьями, какой-то торжественный прием в замке Маэдроса, маялся у стены, все стараясь побыстрее уйти из дворцовой сутолоки и суеты, и перекинулся со старшим всего лишь парой ничего не значащих фраз, с прочими же вовсе не стал говорить... От мысли, что эти фразы были последними словами, сказанными брату перед смертью, на Карнистиро накатила волна жгучего, горького стыда. Он поклялся себе, что если Нельо, Кано, Турко и Курво выживут, то он никогда больше не будет отмалчиваться на семейных собраниях, но вместе с тем он понимал, что времена этих мирных собраний канули в небытие.
Возможно, что братьям удалось спастись, возможно даже, что всем четверым, - но Морьо с близнецами были отрезаны от них огромной наводненной орками равниной и узнать, что творится на севере, не могли. Безопасного пути для гонцов не оставалось: не сегодня-завтра орки перейдут Гелион, и во владениях Амраса и Амрода разразится война, а объездной путь лежит слишком близко к границам Дориата, что для нолдор Первого дома тоже небезопасно.
- Можно послать группу в пять-шесть воинов, - предложил он. - Пеших разведчиков, потому что с лошадьми они мимо орков незаметно не пройдут. Немало пройдет времени, пока они доберутся до места и назад, но выбора особенного нет.
Необходимость сидеть в неведении на юге, когда на севере идет страшная война, была мучительной. Оборонительным мерам и партизанским вылазкам Карнистиро предпочел бы открытый бой, войско на войско, щит на щит, когда видишь врага и, занося меч, смеешься ему в лицо... Но в таком бою он уже был и видел, что из этого вышло. В этой войне тактика открытых столкновений не годилась.
- Скоро оркам надоест грабить Таргелион, - заговорил он, разворачивая перед мысленным взором карту окрестностей. Он помнил ее, выцветшую, вытертую на сгибах и местами попятнанную, теперь безвозвратно погибшую в огне. - Они спустятся южнее, перейдут Гелион в районе бродов и обрушатся на ваши земли. Времени для маневров у нас больше нет: все случится в ближайшие несколько дней. Нужно решать, что нам делать.
Положение было нехорошее, и наученный горьким опытом Карнистиро освободил бы часть северных земель, которую орки могут попытаться отрезать и взять в окружение, и сосредоточиться на юге, выстроив цепь сначала временных, а потом и постоянных оборонительных укреплений к северо-западу от Амон-Эреба. Потом можно будет потихоньку, рубеж за рубежом, отвоевывать прежнюю территорию, пока же главная задача - продержаться и перебить как можно больше орков при минимальных потерях.
Но Карнистиро не имел права командовать чужими подданными, нужно было сначала собрать военный совет - а между тем, счет шел на часы, если и вовсе не на минуты. Оркам понадобится некоторое время, чтобы собрать воедино разрозненные отряды грабителей и выступить к бродам, но времени этого не так уж много.

Отредактировано Карнистиро (2013-01-12 16:42:29)

Морьо слушал слова брата так, словно никогда его не знал. Амбарусса говорил толково, уверенно, по делу; говоря о необходимых действиях, он предложил именно то, что в первую очередь сделал бы сам Карнистиро. Перепуганный рыжий мальчик исчез, на его место пришел опытный воин, сдержанный и рассудительный, тот, на которого можно положиться, к чьему мнению можно прислушаться... Давно ли это случилось? Карнистиро мало времени уделял общению с братьями, а младших и вовсе недолюбливал за их глупые выходки, так что произошедшая в Амрасе перемена поразила его. Нолдо внезапно понял, что совершенно не знает младшего - и, наверное, никогда не знал. Довольствовался повседневной маской, которую тот носил, а до чужой души не было никакого дела, - поэтому теперь, когда маска была сброшена, Карантир обнаружил рядом с собой совершенно незнакомого нолдо.
Пораженный и смущенный внезапным открытием, он разглядывал углубившегося в размышления Амраса и пытался понять, на самом ли деле произошла в младшем эта перемена, или это шутит шутки больная голова, заставляя думать о... раньше он презрительно называл это ерундой, а теперь как назвать?
Запутавшись, Карнистиро бездумно уставился в огонь. Он устал слишком сильно, чтобы хотеть спать, так что просто сидел с открытыми глазами, пока не обнаружил внезапно, что костер и лес стремительно едут куда-то вбок, а над ним раскрывается звездное ночное небо. Вставать было незачем, да и не хотелось. Карнистиро поудобнее устроился на камнях, завернулся в плащ и уже перед тем, как окончательно провалиться в граничащий с обмороком сон, успел сказать Амрасу:
- Разбуди меня, когда начнется совет, я хочу на нем присутствовать. Хоть ногами пинай, а разбуди - слышишь?

Амрас поймал на себе какой-то странный взгляд брата. Как будто тот видел его первый раз или не узнавал. Или как будто у него волосы внезапно из рыжих зелеными стали. Впрочем, спрашивать Морьо он не стал, потому что видно было - Четвертый на пределе. И вряд ли ответить что-то умное, скорее просто пошлет подальше.
А потом Мрачный и вовсе уставился в костер совершенно невидящим взглядом. А затем и вовсе улегся - где сидел, прямо на камни.
- Разбуди меня, когда начнется совет, я хочу на нем присутствовать. Хоть ногами пинай, а разбуди - слышишь?
- Хорошо. Разбужу... думаю, пара часов у тебя есть, спи пока.
Пара часов - что это после такого перехода? Закрыть глаза да открыть... Но хотя бы что-то.
Тэльво посмотрел на близнеца... Он даже не заметил, как тот появился рядом, просто, как обычно, почувствовал его присутствие.
- Ну что? Надо действовать... С чего начнем?
Он жестом подозвал одного из сопровождавших их верных.
- Нужны дозорные вокруг лагеря, срочно. Прежних часовых - сменить, пусть спят. Проверить, как раненые, дети и женщины. Может быть, кому-то нужна теплая одежда и еда. Или любая друга помощь. И... гонца в замок. Пусть скажет, что через самое большее три часа будет совет. Тут.
Терять время и ждать, когда беженцы смогут покинуть временный лагерь, было нельзя.

[u]- Ну что? Надо действовать... С чего начнем?[/u]
Голос Тэльво прервал грустные думы Питьо. Он посмотрел на брата. Да нет Тэльво все тот же в отличии от Морьо. Хотя и устал он не меньше четвертого.
- Надо подготовить все в замке к совету и приему беженцев. Думаю воины Морьо уже на пределе. Не плохо было чтобы их сопровождал кто-то не такой усталый. Хотя тут столько дел, что не знаешь как и взяться. Возможно некоторым понадобится помощь лекаря.
Питьо посмотрел на близнеца. Ожидая, что он скажет на его предложение. И тут он услышал.
"Амрас, Амрод, где вы?"
Старший звал их. Нельо жив. Но видно выбит из сил раз говорил так коротко.
"Мы с Морьо. В окрестностях своих владений. Нельо как ты?"
Единственное, что пришло в голову сейчас, то ответил. Питьо нервничал. Он переживал за братьев.

"Мы с Морьо. В окрестностях своих владений. Нельо как ты?"
"Мы дома... ну почти. Тут Морьо... Таргелион пал, он привел к нам своих. Нельо.. как ты? Как остальные? Ты знаешь про них хоть что-то?"
Ответили, Рыжики, и то ладно. Хорошо, что с ними все хорошо.
"Мы только вернулись в крепость, раньше не было возможности связаться. Орков тут... Но дракона мы загнали назад, может и сдохнет, тварь. Он не слишком целым был. Вернее, совсем не целым. Орки куда-то делись, но вряд ли далеко. Кано у меня.  Насовсем. Средние в Нарготронде, им пришлось отступить... Здесь у меня Финьо и дядя. А так... Живы все. Теперь пытаемся тут все в порядок привести. Извините, что объясняю путано, устал.  Вы-то как?  Что у Морьо? Сильно плохо?"
Наверняка не хорошо, он бы не оставил свои земли с легкостью.

- А так же успокоить женщин и детей. Думаю Морьо тоже нужна нужна будет помощь. А что делать с теми кто серьезно ранен?
- Да... и это тоже.. - словно в подтверждение слов Питьо, громко заплакал ребенок у соседнего костра, - Серьезно раненным мы пока помочь не можем, только целителя ждать. Среди тех, кто бы с нами, кажется, есть разбирающиеся в том... пусть пока сделают все необходимое...
А через пару часов целитель должен быть тут. Возможно даже раньше... Хотя по-настоящему тяжело раненных тут может и не быть. Они просто не проделали бы такой тяжелый путь.
"Мы только вернулись в крепость, раньше не было возможности связаться. Орков тут... Но дракона мы загнали назад, может и сдохнет, тварь. Он не слишком целым был. Вернее, совсем не целым. Орки куда-то делись, но вряд ли далеко. Кано у меня.  Насовсем. Средние в Нарготронде, им пришлось отступить... Здесь у меня Финьо и дядя. А так... Живы все. Теперь пытаемся тут все в порядок привести. Извините, что объясняю путано, устал.  Вы-то как?  Что у Морьо? Сильно плохо?"
"У нас пока тихо... только на границах говорят, что орков стало многовато. Надеюсь, дракон и правда подохнет. Насовсем? То есть его замок... Ладно, хорошо, что все живы, это самое главное... Нельо, ты скажи - вам там помощь нужна? Мы готовы в любой момент. Ты сам-то как? Не ранен? Ы Морьо... сильно плохо. Тут... тут все, что осталось от его народа. Они будут жить у нас теперь"
Тэльво присел возле Мрачного и потряс его за плечо. Надо было все же сказать, что братья живы.. а потом пусть досыпает.

- Да... и это тоже.. - словно в подтверждение слов Питьо, громко заплакал ребенок у соседнего костра, - Серьезно раненным мы пока помочь не можем, только целителя ждать. Среди тех, кто бы с нами, кажется, есть разбирающиеся в том... пусть пока сделают все необходимое...
-Я пойду распоряжусь. Останься с Морьо.
И Питьо пошел, чтобы отдать распоряжения на счет раненых. Подозвав одного из верных он узнал о том, что с ними есть кто может поможет помочь раненым. Отдав нужные распоряжения он заметил мальчика, который играл у костра. Пито подошел к нему и улыбнувшись мальчугану потрепал по волосам. Он ему напомнил его и Тэльво в детстве. Вспомнив про часовых он направился проверить сменили часовых.  Близнец был прав те настолько устали, что засыпали чуть не находу.
"Понимаю... Ничего, мы пока справляемся. Крепость отбили... С тех пор как дракон уполз стало легче. За нас не беспокойтесь. И не вздумай сбда приезжать!  Ваше дело - отстоять свои земли. Это может стать... нашим последним шансом. Сейчас кроме вас только Химринг еще держится, но мы слишком близко к северу. Вы.. подумайте об этом. На будущее. А Морьо... Если он устал - не будите. Пусть отдыхает. Мне и сказать-то нечего особенно. Только вот это. Вы держитесь там, ладно? Может, я приеду."
"Ну новость о том, что вы живы он узнает от Тэльво. Мы будем держаться. Должны же мы дождаться твоего приезда. Да и теперь нет у нас иного выхода. Тебе точно не нужна помощь?"

Хороших снов Карнистиро не видел с тех самых пор, как кончился мир и погасли Древа, но и плохие посещали его нечасто. Тем удивительнее было, что теперь, после восьми дней кошмара наяву, Карантиру снился благословенный Аман. Отцовская мастерская с большим витражным окном, блики света на стенах из серого камня, большой стол, заваленный чертежами и металлическими стружками, массивный шкаф, где отец хранит инструменты и незаконченные работы... Карнистиро с детства любил здесь бывать, а в последние годы - работать. Феанаро больше не сердился, когда сын приходил в мастерскую в его отсутствие - и еще отец никогда не смеялся над его поделками, хотя им и было далеко до совершенства.
Но сегодня был особенный день - сегодня Карнистиро, отговорившись ушибленной на тренировке рукой, не поехал с братьями на охоту и с самого раннего утра тайком работал в отцовской мастерской. Ошибался, брался заново, резался об острые края, пару раз попадал по пальцам молотком, обжегся кислотой, делая травление, - но закончив, он не чувствовал боли, потому что перед ним, отражая блики света, лежал узкий серебряный браслет с узором в виде ивовых листьев. Теперь будет, что подарить той смешливой девушке в зеленом платье, которая однажды не испугалась заговорить с мрачноватым феанорингом...
Это было что-то из прежней жизни - отцовская мастерская, лес и Ивушка... Карнистиро почти догнал ее, почти увидел лицо - радостное, а не залитое слезами, как в день прощания, - но тут кто-то потряс его за плечо:
- Моооорьо.... Морьо! проснись! Нельо отозвался!
Карнистиро рывком сел и, мгновенно вынырнув из сна, припомнил все, что случилось с ним в недавнем прошлом. Сон истончился и растаял, оставив после себя тихую грусть и неприятное тоскливое желание врезать хоть кому-нибудь, чтобы стало легче. Морьо взял себя в руки и затолкал воспоминания подальше в темные уголки памяти. Если не можешь ничего изменить - что толку терзаться? Сейчас важно другое, совсем другое. Майтимо отозвался - хоть что-то хорошее в окружающем их беспросветном отчаянии. Кажется, жизнь начинает понемногу налаживаться...
- Майтимо в порядке? - спросил он Амраса. - А Турко, Курво?
Пожалуй, за старших он волновался не так сильно, как за этих двоих, в чьи головы могло взбрести все, что угодно. Да, Карнистиро часто с ними ссорился, но потерять кого-то из них все равно было бы невыносимо больно...

Отредактировано Карнистиро (2013-01-29 03:40:28)

Приказ Тэльво о смене часовых был выполнен. Раненым оказали помощь. Тяжело раненых не было, но это не означало, что целителю не будет тут работы. Одно дело когда осмотр проводит целитель, а другое когда те кто знает об этом косвенно. Питьо поежился. Видимо скоро будет светать. Становилось холодней и сейчас он начал осознавать, что без плаща ему прохладно. А запасного у него с собой не было.А единственный, что был лежит под головой у Морьо.
- Моооорьо.... Морьо! проснись! Нельо отозвался!
Услышал он вдруг голос Тэльво. Значит он решил разбудить брата. Значит можно забрать свой плащ, хотя на чем будет теперь спать Морьо. И Питьо пошел обратно к братья. Вернувшись он увидел сидящего мрачного. И подойдя к нему сзади поднял с земли плащ. Отряхнув его, он завернулся в плащ. Да так было теплее.
"Вот и ждите. Не обещаю, что приеду прямо сейчас... Но приеду. Обязательно.  Если будут еще нападения - а что они будут, я не сомневаюсь, то придется отбивать их. Ничего не поделаешь. Постараемся справиться. Не скажу, что у нас все прекрасно, но мы держимся. Остальные живы.  Что с Финдарато не знаю, он был тяжело ранен, и Турко -  но, надеюсь, все будет хорошо. А Дортонион потерян. Тут ничего не полелаешь."
"Турко? Он жив? С нем нельзя связаться? Жалко Дортонион  был наши щитом. Будь осторожен в дороге."

Что ж, вести могли быть и хуже - по крайней мере, все братья остались живы. и, наверное, не так уж плохо, что Карнистиро сейчас не с ними: если там самое страшное уже позади, то здесь только грядет. На помощь с севера рассчитывать не приходится, так что всю орочью орду сдерживать ему и младшим.
- Турко ранен... - повторил Карнистиро. Со сна соображалось плохо. - Сильно?
Мысли ворочались тяжело, как камни. Морьо вдруг с тревогой понял, что это из-за невыносимой головной боли. Кажется, удар был посильнее, чем показалось сначала, если это не проходит уже восемь дней... Карнистиро сжал ладонями виски, но испытал лишь приступ головокружения. Только этого еще не хватало - разболеться теперь, когда нужно соображать, как лучше устроить оборону и когда каждый боец на счету! Вот еще немного, и младшие предложат ему присоединиться к раненым, как какому-нибудь немощному калеке!
Словно в ответ на эти мысли Амрас накинул ему на плечи свой плащ, и Морьо поднял голову. Он хотел прикрикнуть на брата, высмеять за неумеренную заботливость, но заглянул ему в глаза, и слова застряли в горле. Амбарусса действительно переживал - за него, за остальных - потому что, в конце концов, что ему нужно было делать? Относиться к ним, как к чужим? О ком волноваться, если не о родичах? Карнистиро стало стыдно за свою черствость и вечную напускную мрачность, он захотел ободрить брата, но с непривычки смог только грустно улыбнуться:
- Ты чего, Тэльво? Я ж не умираю. Возьми, сам замерзнешь.
Его слегка потряхивало, но Карнистиро в который раз яростно приказал себе не поддаваться болезни. ни в коем случае нельзя проявлять слабость, особенно теперь! Надо держаться наравне со всеми, иначе что с него толку будет братьям? Только лишняя морока.
- Долго я спал? - спросил он у Амраса. - Вы собрали совет? Куда нужно идти?

Отредактировано Карнистиро (2013-02-02 20:28:02)