- Почему?
- А... зачем?
Ненависть только разрушает. Зачем ненавидеть? Разве станет от этого легче, разве можно вернуть ушедших, разве ненависть хотя бы предотвратит дальнейшие беды?
Хотя тогда Луинлот обо всем этом не думала даже.
- Тогда в сердце другое было... боль, горе...
Ненависть не могла прийти.
- А я тебя ненавидел. Там, на озере.
Слова прозвучали точно гром среди ясного неба. Лучше бы он ударил ее... Девушка оцепенела, глядя на собеседника так, точно перед ней была ее смерть. Губы шевельнулись в попытке что-то сказать, но голос отказал.
Что бы она ни сделала ему, лучшей мести придумать было нельзя. Луинлот сама не осознавала еще этого, но разговор зажег в ней неясную надежду - и вот такой удар. Под дых. Дыхания, казалось, тоже не было.
Что-то, что горело в душе, потухло. Наверное, навсегда. Такие слова нельзя услышать безнаказанно.

- Чувства не всегда так просто контролировать. Иногда ненависть - это единственный способ выжить. Когда ничего другого не остается.
Это была неправда. Так говорили многие, но Луинлот знала - ненависть не поможет выжить. Она выжжет душу дотла - или просто покалечит, так, что вылечить будет трудно. Может быть, и с ним было так же?
- Тогда ты казалась мне олицетворением всего... Что я не хотел бы видеть. Мне казалось, что ты нас ненавидишь и презираешь,  что любое твое действие или слово направлено на то, чтобы отомстить и ударить больнее. А еще... Глядя на тебя, я видел тех.  Самоуверенных, видящих в тебе в тебе только кусок мяса и с одинаковым безразличием и залечивающих раны и убивающих.
Каждое слово жгло хуже раскаленного железа, хуже льда. Луинлот кричала бы, если бы голос не пропал... от муки, своей или его - девушка не знала. Потому что слышала, что лорд Нельяфинвэ говорит правду, а сил осмыслить сказанное не было. Видеть его боль и знать, что сама была причиной... вольно или невольно, какая разница!
Это неправда, неправда!
На аванирэ уже не оставалось сил - лишь бы сознание не потерять. Она упала лицом в траву, судорожно вцепившись пальцами в стебли - лишь бы не видеть его глаз, лишь бы удержаться на краю бездны. Вина и ужас рвали на части и душу, и, кажется, тело.

Боль, вина и темнота... Луинлот сама уже не понимала, что с ней, не чувствуя тела - только рвущееся сердце. Что же она наделала... неправда, неправда, я не хотела!..
Чье-то прикосновеиние вырвало из подступающей тьмы. Девушка задохнулась, жадно ловя воздух и еще не вполне осознавая происходящее. Почувствовала чьи-то объятия, кто-то гладил по волосам... Нет, не кто-то. Лорд Нельяфинвэ. Который ее ненавидел...
- Это все было раньше... Давно уже. Теперь... Это все уже не имеет значения. Я научился жить не только ненавистью.
То ли от голоса его, то ли от касаний безумие отступало, хотя боль стала только острее. Но теперь она не ослепляла, не мешала думать. Как он мог жалеть ее - после всего? Как?
- Почему ты... жалеешь... меня?.. Откуда?..
Откуда это? Ведь он ее ненавидит. Сам сказал...
Зачем он говорил все это? Чтобы отомстить? Она наказана достаточно... большего не вынести. Нельзя было позволять себе крик... она заслужила все это, это должно было произойти. Вот только как жить теперь - с перебитым хребтом?
Нужно было отстраниться, но сил не было даже шевельнуться. Все уходило, как вода в песок, просто на то, чтобы жить.

Доброта исцеляет любые раны... и именно ее слышала и чувствовала Луинлот.
- Не знаю... А что мне предлагаешь делать?
- Я бы не смогла простить...
Может, и не возненавидела бы, но... Хотя девушка не знала, что было бы с ней.
Боль постепенно - не утихала, нет, но давала разуму собраться. Девушка уже не ставила аванирэ - смысла не было никакого, только одно-единственное чувство спрятала в глубину.
Вспыхнувшая было в середине беседы надежда погасла без следа. О какой любви могла идти речь? Она была бесконечно благодарна и за жалость.
- А почему ты так на это отреагировала?
Не ответить было нельзя, но как объяснить?
- Я... я тогда видела, что не могу помочь тебе, но... хотела, очень. Только выходило все хуже и хуже. Но я помыслить не могла... Если бы я только знала... понимала... - как бессмысленно это звучит! И прощения просить бессмысленно и глупо, и ничего не исправить. - Я заслужила все это... за слепоту и самоуверенность.

- А сама говорила, что ненавистью жить нельзя.
- Я этого не говорила... - слабо возразила Луинлот. - Но думала, да. И... я рада, что ты сумел... правда рада.
Он каким-то непостижимым образом всегда оказывался прав.
Все должно было случиться именно так. Все правильно, все справедливо... И хорошо, что он сумел снова вынырнуть к жизни, к свету.
- А почему не остановилась? Если видела, что выходит все хуже, почему продолжала делать одно и то же, раз за разом?
- Может быть, не понимала... привыкла... Пыталась все исправить, как могла, но ничего не выходило... Я виновата, очень виновата...
Луинлот было так стыдно, как никогда прежде. Не имеет значения, считала она себя правой или нет... нужно было понять, почувствовать, в чем именно беда.
Девушка нашла в себе силы наконец поднять голову и посмотреть ему в глаза.
- Спасибо... я уже пришла в себя, - робко сказала Луинлот. Лучше бы он никогда ее не отпускал... но это было даже смешно.

Луинлот умолкла, поняв, что ее оправдания бессмысленны. Умнее было бы просто закрыть эту страницу... тем паче что и лорд Нельяфинвэ не горел желанием что-то еще говорить. Да и в самом деле - приговор произнесен, что еще обсуждать?
- Не за что. Ты точно в порядке?
Совершенно точно не в порядке, но лучше вряд ли когда-нибудь станет. Теперь эта рана уже навсегда - на память. Дай-то Эру, чтобы запомнилось навсегда...
- Не совсем, но... я уже успокоилась, - девушка попыталась улыбнуться, но получилось немного криво. - Не волнуйся из-за меня.
Она неловко повела плечами, желая и в то же время боясь стряхнуть его руки. Луинлот никогда не лгала себе, но эти несколько мгновений - все, что у нее будет в жизни. Высвободиться самой было просто невозможно.
А потом - уходить. И дойти до леса. Вот там можно будет сознание терять.
Какой-то шмель, по-видимому, принял волосы лорда Нельяфинвэ за цветок. По крайней мере, назойливо жужжал и летал кругами вокруг них обоих.

- Прости, не думал, что это произведет на тебя такое впечатление.
- Не за что извиняться... Я знаю, что ты не сделал бы так нарочно. Но... это было... - справедливо? Да, конечно, но ему это вряд ли важно... - правильно. Для меня.
Жестокий урок, но необходимый. Луинлот все-таки сумела улыбнуться лорду, показывая, что все правда в порядке.
Вот только... если бы она его не любила - было бы так же невыносимо больно? Девушка не знала ответа.
- Это хорошо, что успокоилась. Тогда посидишь еще со мной?
Да, лорд Нельяфинвэ точно умел удивлять. Девушка растерянно кивнула.
- Конечно... если хочешь, - почему, ну почему она радуется? Потому что каждая минута рядом с ним - незаслуженный подарок?
Даже когда они сидели, Феанарион был намного выше девушки, и Луинлот приходилось далеко откидывать голову, чтобы взглянуть на ссобеседника, а не на воротник рубахи. Но это тоже было приятно почему-то.
- Ты... надолго останешься в Барад-Эйтель?
Ну не сидеть же молча, в самом деле...

- В чем правильно?
- Я должна была это узнать...
Чтобы понять и навсегда запомнить. Чтобы сделать выводы. Чтобы не тешиться ложной надеждой... И самое важное - ему ведь тоже нужно было это сказать. Луинлот догадывалась, что вряд ли лорд Нельяфинвэ завел бы этот разговор, если бы он не был нужен ему самому.
- Хочу. Ты часто сюда приезжаешь?
- Нет, не очень... у меня здесь есть приятели, друзья, мы иногда видимся.
Иногда девушка приезжала в гости сюда. Раз уж ее не могли навестить.
- Не знаю. Хотелось бы подольше, но дела никуда не денутся. На востоке снова орки собрались, не так много, но их, тоже, нужно добить.
- Понимаю, - кивнула Луинлот. Война. Она уже стала неотъемлемой частью жизни, и даже жизнь за Завесой не помогала забыть о ней. - Ты... любишь путешествовать?
Или просто к другу приезжал?

Луинлот следила за лицом лорда Нельяфинвэ, теперь просто пытаясь понять, зачем он попросил ее остаться? Боялся, что с ней в таком состоянии что-то случится? Скорее всего так.
- Люблю, только получается нечасто.
Девушка кивнула в ответ. Конечно, у него не могло быть времени на путешествия. Это у нее оно было, хотя и меньше, чем хотелось бы. А главное - не с кем было далеко ездить, разве что с Сурэлиндэ... Но две девушки - слишком опасно в Эндорэ, а иных спутников, кроме навсегда ушедших близнецов, подруги себе представить не могли.
- Я тоже очень люблю...
Больше вроде как и говорить было нечего. Разговор утекал, словно вода в песок, и неловкость никуда не уходила.

- Ты думаешь, мы неправы?
Луинлот недоуменно уставилась на лорда Нельяфинвэ.
- Почему тебе так важно мое мнение? - в который раз уже за сегодня спросила она.
Девушка уже вовсе перестала понимать, по какой причине ее собеседник говорит и делает что бы то ни было. Он как был, так и оставался для нее тайной за семью печатями.
- А ты не жалеешь о том, что не повернула?
- О том, что оказалась в этих землях... Нет, не жалею, - уверенно ответила Луинлот.
Неделю назад она ответила бы иначе. Потому что жалела о том, что оказалась упрямой, что предала друзей, что натворила дел... Но эти земли полюбились Луинлот сразу же, они были прекрасны - иначе, чем Аман, тот был совершеннее, но она полюбила и этот мир. И главное - здесь она встретила лорда Нельяфинвэ. Сейчас это было самым важным.

- А почему нет? Мнение своих братьев и своих верных я знаю.
Луинлот замялась, подбирая слова, которые лучше отражали бы ее мысли.
- Я не берусь судить вас... Да, вы совершали неправильные поступки, но... если вы получили то, к чему стремились, то вы правы. Если же нет - то нет.
Не могла она назвать правым Альквалондэ или Лосгар, но девушка всегда умела отделять поступок от эльда, который его совершал. И, осуждая поступок, легко прощала ошибившегося.
И какое право она имела их судить? Ровным счетом никакого. Она - не Намо Мандос и не Король Арды.
- Почему? Что тебе в них?
Девушка снова замолчала. Так хотелось ответить правду... но это было бы жестоко.
- Я нашла то, что искала всю жизнь.
И, снова возвращаясь к началу их разговора:
- Восход.

- Тоесть.. Цель оправдывает средства?
- Нет, не так. Лишь для того, кто достиг цели - и если для него эта цель есть показатель правоты. А судить других и решать, кто прав, а кто неправ, я вряд ли имею основания. И права.
Вопросы были с двойным дном. А Луинлот приходилось еще и лавировать так, чтобы не обидеть собеседника неловкой фразой...
- Это для тебя значит так много?
- То, что я нашла здесь, значит для меня все, - девушка смотрела прямо в глаза лорду Нельяфинвэ. - И я заплачу любую цену за это.
Все, что было с ней, и все, что будет - малая цена за пришедшую любовь. Даже безнадежную. Даже жестокую. Луинлот уже поняла это за несколько дней, и знала, что не раскается в своих словах никогда.

- Даже достижение цели не может сделать некоторые средства правильными.
Луинлот посмотрела на него, как на ненормального.
- Разумеется. Но правота эльда и правота средства - неравные понятия. Можно поступить неправильно невольно, или искренне верить, что поступаешь правильно...  Ты спросил, считаю ли я вас неправыми. Нет, вас, эльдар, я не берусь судить. Но ты, как мне показалось, спрашивал не только о том, что было, но и о том, что есть... о том, что вместо любования новыми землями - война, война, война. Вот здесь - только вы можете решить, правы вы, выбирая войну, или нет. Добились вы того, чего хотели? Я не знаю.
Девушка невесело усмехнулась.
- По-моему, мы опять не можем понять друг друга. Заигрались словами... А мне не хотелось бы снова показаться тебе... такой, как ты говорил.
Неужели он до сих пор такого мнения о ней?

Кажется, ей все-таки удалось донести до лорда Нельяфинвэ свою мысль. Но они были несогласны друг с другом все равно.
- как всегда... И не поймем никогда, наверное. Нет, я уже не думаю так, как раньше.
- Я бы хотела понять тебя, - вырвалось у Луинлот. В самом деле, хотела бы. Потому что думала, что понимает, а оказалось, что совсем нет. - Мне кажется, что-то я уже поняла сегодня.
Многое стало яснее для девушки. Особенно после тех его слов, об остроте. Он был - огнем... стихией, бурей, и это пугало Луинлот, потому что она всегда боялась буйства. Но это же и притягивало ее, именно вот эта сила, яркость, бесстрашие, мрачноватое благородство. Впрочем, все равно - лишь со стороны можно было любоваться. Это безопаснее, намного - но горько. Очень горько.