Майтимо ждал возвращения брата уже давно. Прекрасно зная, что  когда оно случится, никто не знает. Может, сегодня, может, через месяц. Не случилось бы чего, и то хорошо. Главное, чтобы он вернулся. Просто вернулся. На фоне последних событий это было очень  актуально. Наверное, поэтому он и задержался. Не мог же Тингол пойти на открытое объявление войны, так ведь.
Звук рога, в очередной раз, отвлек его. Знакомый. Майтимо бросил карты и подошел ку окну - из его покоев всегда было видно, кто подъезжает к замку, и улыбнулся. Наконец то!
Почти бегом спустился и затормозил только у выхода во двор, перевел дыхание. Хотелось забросать брата вопросами, но нельзя было - хоть отдохнуть дать, а то ведет себя, как ребенок.
Да и Кано приехал явно не веселый. Случилось что-то? Серьезное? Похоже, без вопросов не обойтись было, все же. Он дождался, пока брат пойдет в сторону крепости, улыбнулся и кивнул издали верным.
- Брат мой, я очень рад видеть тебя.
"Кано, что ты такой?"
Он не мог  дождаться - должен был узнать, что еще произошло.

Суета  крепости отошла куда-то на задний план. Майтимо, почти не замечая всех остальных, смотрел на брата - и чем дальше, тем меньше ему нравилось то, что он видел. Опущенный взгляд, поникшие плечи... Что-то случилось. Что-то такое,  что никак нельзя было назвать хорошим, и Кано себя в этом винил. Майтимо бросил быстрый взгляд  на  остальной отряд. Нет, те были... скорее, задумчивы и не понимали, что происходит, но никак не расстроены, и уж точно - не так сильно. Значит, это все касалось только брата... Ни лучше, не понятнее  от этого не становилось.
Брат заметил его, и замедлил шаг, но смотрел, по-прежнему, в землю. Остановился рядом...  Как-то сразу вспомнились времена  после смерти отца. Пожалуй, тогда он единственный раз видел менестреля таким вот.
Маэдрос обнял брата. Хорошо, что он вернулся...
- Да, конечно. Прости. Идем ко мне? Или к тебе лучше?  Отдохнешь... Ты в порядке?
"Я ждал тебя..."
Ведь и уехал Второй в неспокойное время, и самому ему тогда было не слишком хорошо...

Брат ничего не ответил на предложение, но свернул к своим покоям. Это и понятно было,  после такой поездки, наверняка, хотелось покоя, а не долгих обсуждений. Но, когда они вошли в комнату, Кано резко обернулся к нему.
- Здравствуй. - Майтимо дождался, пока брат выскажется, видимо, ему давно уже было что сказать. Новости... новостями не были. - Хорошо, я услышал тебя. А теперь прошу сесть и выслушать меня.
Он помолчал немного,  ожидая, пока напряжение хоть немного уйдет, подвел брата к одному из кресел. Не любил он беседовать в спешке и на эмоциях.
- Садись. Подбадривать и успокаивать мне тебя незачем,  было бы, если бы ты виноват в чем-то был. А поездка... Наверное, ты, все же, прав был. Попробовать было нужно. Но... Знаешь, я не верю, что они хоть что-то стали бы делать до тех пор, пока  Моргот не оказался бы у них на пороге. Так что это ничего... Расскажи, что именно ответил Тингол?
Это, тоже, было важно. Хотелось знать, чего можно ожидать от синдар.

Макалаурэ вздохнул, всё так же с толикой повинности смотря на Старшего, и сел рядом - нервно стал теребить отворот рукава.
- Отчего-то я предполагал такой ответ, - собираясь с мыслями, он помолчал. - Но одно дело вера, другое - ошибки. Майтимо, ты... - он развернулся к брату и замер, не зная как продолжить. - Ты не был там. И ты никогда, слышишь, никогда не видел меня таким... несобранно-потерянным и... жалким. Ох, нет, не так. Вот я даже сейчас и здесь, дома, при тебе и то не могу связать двух слов!
Песнопевец резко подскочил и чуть ли не в прямом смысле слова подлетел к широкому платяному шкафу, резко дернул за ручки, распахивая створы, и стал изучать содержимое.
- Походная одежда вся в пыли, - точно бы с собой говорил Второй.   

Майтимо поднялся, быстро подошел у брату прижал его к себе, останавливая. Закрыл глаза, чувствуя лихорадочную дрожь менестреля.
- Кано... не нужно...
Что же такого там могло произойти, что  так подействовало на второго? А ведь он в таком состоянии ехал сюда - сколько?  Долго... И все это время думал о том, что виноват и не справился.  Только зря растравливал болезненную рану, раз заразом прокручивая в памяти случившееся.
- Неважно, что подумал или решил Тингол. Знаешь, я синдар давно знаю.  Меня они не беспокоят.
Неправда, конечно,  почти. Как старший лорд дома он должен был думать и о политике, и об отношениях с другими  королевствами, но Дориат был так далеко и так мало влиял на их жизнь... а вот брат был очень близко.  И его состояние было несоизмеримо важнее.
- Что с тобой?
Только это сейчас и было важно по-настоящему.

Взятая наспех, расшитая серебряной нитью черная мантия полетела на пол. Златокователь замер, не решаясь шелохнуться - испугано, удивлено, широко раскрыв глаза. Сердце гулко отдавалось в висках, секунды тикали, отмеряя расстояние от истерики до припадка, или?.. Отсутствие нормального сна, сбитый режим, нервозность и самопоедание дали свой результат: поэт просто-напросто обвис в руках брата.
- Прости, я сейчас... всё... хорошо... - в глазах потемнело, слабость навалилась резко, слишком неожиданно.

- Кано!
Майтимо не ожидал такого поворота событий. Подхватить брата он успел,  а вот удержать - уже нет. Все, на что его хватило - опустить  на ковер мягко, не давая упасть, опуститься рядом.
- Хорошо...  Конечно, все хорошо...
Он прижал брата к себе, как в детстве, глядя по  пушистым черным волосам.
- Вы для меня самое важное.  Единственно важное, слышишь меня?
А Тингол, Моргот, да вообще все - провались они...  Сейчас Майтимо просто хотел, чтобы брат пришел в себя.  Последние события всех из них доконали. Не удивительно, что  они уже не выдерживали напряжения...

Коснувшись руки Старшего, Менестрель затих, задумавшись, и стал смотреть в одну только ему видимую точку впереди. Мысли, если и были из них важные, упорхнули, оставляя только пелену усталости.
- Нельзя оставлять единственную устоявшую в ходе войны крепость без присмотра, - вот и всё что сказал Песнопевец на слова о поездке. - Из северо-восточных, разумеется, - переводя взгляд на брата, Кано лишь покачал головой. - Без камня тяжелее придется. Но вместе так или иначе справимся, - на ободряющую улыбку не оставалось настроения, а вот прижаться к Старшему, положив руку тому на плечо, казалось вполне уместным. - Давай я займусь беженцами для начала - то как раз по мне занятие.

- Я и не оставлю. Но... Ведь есть ты. Есть  младшие... Наро справится с патрулями, он и так все время  где-то в степи проводит.
Конечно,  старший доставлял много хлопот, но...  Нельзя было не гордиться им. Такой, как  они сами были в юности - горячий, упрямый, забывающий о любой опасности. Осторожности бы ему еще чуть.
- Он тут... Недавно один волколака решил выслеживать..
Хорошо еще, что цел остался. За младшего Майтимо так не переживал.
- Тяжелее.  Пару раз я пытался "достать" до южных земель. Пока не вышло. - И причину этого Майтимо понять не мог. Он  обнял брата, прижавшись щекой к  пушистым волосам. - Конечно. Спасибо... Да! - Он виновато посмотрел на брата. - Горячую воду  должны были принести, можешь  привести себя в порядок. И ужин принесут. А меня можешь выгнать,  я тебе отдыхать мешаю...

- Дети, воспитывающиеся в мире войн, должно быть, сильнее и ловчее нашего поколения, взращенного благодатью Амана, - задумчиво произнес Макалаурэ с толикой грусти. Не должно столь юным эльдар хвататься за мечи и отправляться бить врага, но разве оставался выбор? - Валараукар знает что творится, - нечасто Менестрель использовал столь неподобающие выражения, разве когда злился или как сейчас - от бессилия.
Он посмотрел на Майтимо взглядом непонимающего и удивленного эльда, часто моргая.
- Если у тебя есть более важные дела, то, конечно, не держу, - улыбка.

- Если они живут на войне - да. Но у нас были и годы мира.
И он очень надеялся, что этого было достаточно, чтобы у них было детство и возможность быть наивными. По крайней мере, хотелось думать, что Химринг был не только военной крепостью и ему  удалось справляться самому, давая мирному населению  возможность таким и оставаться.
- Тс, тише. Что бы не творилось - не ты ли пару минут назад говорил, что мы справимся со всем, если будем действовать вместе?
Непривычно было слышать, как Менестрель произносит такое. Тот редко злился до такой степени, чтобы позволять себе подобные выражения.
- Кано...  Да причем здесь дела? Я хочу, чтобы ты отдохнул. - Он тихо рассмеялся. - Конечно, если я тебе не помешаю, я не уйду. Только ведь тебе и спать нужно, а не только мою болтовню слушать.
А дела - не убегут. Несколько часов он вполне мог ими не заниматься. Были вещи и куда важнее.

- Помнишь, мы планировали сады и парки внутри крепостей? - ставшие теперь тренировочными площадками, лазаретами и местами скопления беженцев. Не поют боле воды фонтанов, не струится золотистый свет на их поверхности, утихли и птицы и детский смех, и веселые песни менестрелей. - Строили планы, осуществляя их, а первые недели после обустройства Врат - ты это помнишь? - "Помнишь ли ты, брат, песни и веселье, разливающиеся по улицам городов-крепостей, восхваленные и радостные голоса, переплитающиеся с озорной живой музыкой, искрящиеся надеждой взгляды, помнишь ли бы те дни спокойствия, не омраченных войной?" - этого Канафинвэ не произнес, но именно эти слова висели в воздухе недосказанными. - Просто побудь рядом ещё чуть-чуть...

- Помню... Мы их и создавали. только теперь вот и их пришлось использовать для нужд войны.
Сады - это источник  лекарственных трав и фруктов, фонтаны - питьевой воды... Все приходилось использовать как можно больше. Война изменила все - и, в первую очередь, их отношение  к жизни.  Научило относиться ко всему экономно, не разбрасываясь...
- Помню. Мы торопились жить...
Жить, а не выживать. Они,  Кано, верные... Вспоминали мечты о новых землях, с которыми шли сюда - и видели эти земли - вот они, вот новый дом! Готовый, самый настоящий, который можно увидеть, прикоснуться к нему. И которого уже нет...
- Я не уйду, брат.
Дом было жаль, но это были, все же, камни. Наполненные счастливыми воспоминаниями, но камни... Поэтому,  он и тревожился так за брата. И за остальных. Камни можно сложить в новый дом, если будет тот, кто будет в нем жить.

- Сейчас всё идет для нужд войны.
Майтимо кивнул. Повторять очевидные вещи не хотелось, в это были именно они. Все для нужд войы. Они к этому начали уже привыкать, почти не замечая.  С тех пор, как они сюда приехали, война, так или иначе, оказывала свое влияние. Особенно здесь, в Химринге. Он не был уверен, что так у всех, особенно у кузенов, но... Химринг - это не Гондолин. Это там, наверное, можно позволить себе не вспоминать об орках. Или - наоборот, помнить все время о том, что они живут в окружении? Этого он не знал, не мог представить - не для него была такая жизь. А Химринг и строился для войны. Каждый камень в нем был положен с мыслью - а что если? Нападут, придут под стены.
Неожиданный вопрос оторвал его от воспоминаний.
- В победу?.. - Вопрос был серьезным и отвечать на него  вот так сразу не хотелось. - Верю.
Это он мог сказать наверняка.Он верил, что это возможно. Но вот объяснить эту веру не мог. Да и можно и объяснить то, почему веришь?
- Да, Кано, я верю, что победить можно. Если  мы все объединимся, если  хорошо продумаем войну. И что Моргот не всесилен. Только вот не спрашивай, когда она будет, эта победа.
И доживут ли они до нее...